Я познакомился с Ксюшей ночью под Рязанью, на московской трассе. Сидел в придорожном кафе, пил чай, общался с престарелой продавщицей, тосковал. Надо было раскладывать надоевшую палатку и спать в жутком холоде. На улице ветер и сырость.
Она зашла, скинула куцую лакированную курточку и сложилась пополам от кашля. Отдала долг продавщице, показала ей полиэтиленовую скатерть, которую только что получила в подарок от дальнобойщика. Покрутили эту ерунду в руках и приспособили накрывать булочки, чтобы не зачерствели.
— Во мужики, а! Вместо бриллиантов полиэтиленовые скатерти дарят, — шутя, говорит продавщица и косится на меня.
— На хрен мне бриллианты, я сама как бриллиант. Тёть Тамара, налей чаю.
Взяла свою личную, большущую кружку, села за столик и принялась искать сигареты. Я протянул ей пачку.
— А это журналист, — говорит с гордостью тётя Тамара. — Из Киева путешествует.
— Журналист, говоришь? — косится на меня Ксюша, — Журналист… Я б тебе, журналист, столько историй рассказала…
— Ну, так расскажи, — я пересел за ее столик. — У меня времени много.
Ей тридцать пять, она проститутка. Ее услуги стоят 300, 400 или 500 рублей в зависимости от сложности. Сама родом из Казахстана, хотя родных мест не помнит. Наполовину украинка, наполовину казашка — это то, что знает о родителях. Росла в детском доме. Первый срок получила за угон мопеда, сидела в детской колонии.
Не бухает и не колется. С гордостью показывает чистые вены. Сама сохранилась вполне, фигура есть, только худая, на лице скулы режутся.
— Это я после родов похудела. Мальчика этой весной родила. Не выжил… Я, беременная, до последнего на трассе стояла, всю зиму. Мож, поэтому…
Последний срок — десять лет — Ксюша отсидела за убийство. Топором буквально четвертовала своего сожителя, тридцать пять ран.
— Избил он меня, а потом ножницами в шею два раза, видишь шрам?… — запрокидывает голову, — Соседку позвал, кричит, что я споткнулась, порезалась, скорую… Меня зашили, я там неделю валялась. Сестра его приходила, просила не сажать его. Да не собиралась я его садить… Потом смотрела телевизор, — там в коридоре телевизор, и что-то перемкнуло. Перемкнуло что-то. Не долечившись, сбежала из больницы и сожителя порешила.
— Я, как из тюрьмы-то вышла, на год в загул пошла. Десять лет без мужика, вот подумай. А? Потом пошла на работу устраиваться, спрашивают — почему сразу после освобождения не пришла? — Гуляла, говорю! А что? Десять лет, сами бы попробовали…
У меня от клиентов отбою нет. Один из Германии два раза приезжал, — показывает телефон с безымянными номерами, — Всё клиенты. Телефон новый, за пять тысяч взяла. Мой прошлый дальнобойщик спер, скотина. Посадил в кафе, говорит, жди, закажи там чего, я сейчас, а сам смылся. Сволочь, сумочку увез, деньги, телефон… Ничо, я его еще встречу. Встречу — не то что колеса проколю… Друзей попрошу — они его… Они бомжи, но за меня горой… Говорят — "Ксюха, мы за тебя…"
И кашляет, и кашляет.
— Я без сутенеров работаю. Буду я этих сопляков кормить… Прикинь, щас сутенеры — 19-20 лет, малолетки. Это они меня, тетку, кормить должны… Меня и били тут уже. А я не боюсь, ниче не боюсь. Говорю им — "Ну, прибьете, тут на мое место другая завтра станет". Там за мостом толпа целая девчонок работает. Тоже сами на себя. А жалеть меня не надо. У всех жизнь трудная. У тебя вот, что ли, она легкая? Мне клиенты сразу на жизнь жалуются, а потом уже… У всех она трудная. У всех.
Говорит, говорит, подбородок в руку уперла, глаза закрываются.
— Ты б, Ксюша, приютила человека, а? — встревает тетя Тамара, — че ему в палатку, это ж не по-людски.
— На дачку, что ли? — встрепенулась Ксюша,— Только у меня там света нету. И отопления нету. Зато одеяло новое, пуховое. Чистое, ты не подумай. У меня тут дачка, я ее выкупила за семь тысяч. Зимой там жила, пол ото льда скользкий был.
— Да неудобно как-то…
— Не, поглядь, тёть Тамар! Бродяга, а какой стеснительный… Только ты того, пожрать купишь?… Немного.
Пожрать купили и пошли. Идти — по посадке какой-то, мимо свалки, и правда метров сто пятьдесят. Темный крохотный домик, двор с бурьяном и яблонями, кривая калитка.
— Вот поглядь, порожек, доски новенькие, сама прибивала.
Ксюша стала какой-то стеснительной и суетливой.
— Вот диванчик, нормальный, одеяло чистое, гусиное. Пододеяльника только нет. Да ты не волнуйся, я сюда никого не вожу, ты первый. Тут чисто. Доски на потолке видишь? Это мне друзья делали, я попросила. Они бомжи, но хорошие ребята. А это мишка — глянь, мишка, он стихи рассказывает.
Берет с кровати плюшевого мишку, жмет его, и тот начинает декламировать про елки, шишки, ягодки и мед.
— Это мой друг. Мне его дальнобойщик подарил.
К этому моменту у меня уже ком в горле стоял. Особенно когда мишка этот, единственное существо, с которым она просто спит, в темном холодномдоме начал свои детские стишки добрым металлическим голосом рассказывать.
— А подушки-то нет! И матраца нет… Как же я тебя положу без матраца-то…- Не, ты тут сиди, кури, а я за матрацем. Я раньше тут рядом жила, снимала домик, пока этот не выкупила.
И выскочила. Я взял сигареты, положил в карман нож и вышел за пристроечку. Ну, вот подумайте — проститутка с шоссе ведет вас через темную посадку в какой-то дом, где никто никого искать не будет. Стремно? Есть чуток. Потом она убегает, а вернется сама или с компанией — Бог знает. Потому нож в кармане, и стою за углом.
Нет, вернулась сама. Волокет огромный матрац вскатку, пытается с ним на плече закрыть калитку.
И кашляет, кашляет. В доме света нет, при фонарике ее лицо кажется зеленоватым.
— Диван у меня один, сам видишь. Раздевайся. Приставать начнешь — локтем стукну.
Ксюшенька, дурочка, ну каким локтем? Тебя же от ветра качает. Я раздеваться не стал, на всякий случай. Нож под диван тайком положил. Она разделась, запрыгнула под одеяло, тихо дрожит.
— Обними. Нет, телефон мой подай, я тебе песню поставлю. Про меня. Группу "Воровайки" знаешь, нет?… Вот слушай.
"Не воровка… не шалава… слова такого она раньше не знала…" Ксюша накрылась одеялом с головой, шуршит в темноте обертками от конфеток.
— Ты чего, с конфетой во рту засыпаешь? Зубам хана будет.
— Детдомовская привычка, — хихикает совсем по-детски, — "Рачки" люблю. А ты не любишь? Нас в детдоме заставляли спать под одеялом с головой. Кто высовывался, того линейкой. Слушай, ты только завтра с моими последними рублями не уходи, у меня 500, сегодня заработала. Последние 500 заберешь — найду… Друзьям скажу. И я того, кашлять во сне буду сильно, извини.
Проснулся рано. Она спала, прижав к себе мою руку вместо мишки.
Я умылся — кран от поливочной трубы в углу огорода, как только морозы начинаются, его перекрывают. Заварил ей чаю на моей печке. Растер спину спиртом — какой-то дальнобойщик подарил целую бутылку, осталось не больше трети. Она завернулась в одеяло.
— Ты извини, что не провожу, — прогудела Ксюша простуженным голосом, — ты на звук машин иди, ни о чем не думай, ваще.
Я вышел в прихожую, проверил вещи, заглянул в кошелек, пересчитал. Положил ей на тумбочку денег. Не много и не мало, как за гостиницу. И ушел.
Предыдущие путевые заметки нашего корреспондента можно прочитать в рубрике "Дневник автостопщика"
Далее вас ждет рассказ о жизни и работе дорожных проституток, работающих на трассе М1. Одна из жриц любви рассказала о всех тонкостях своей профессии, о том, что ее заставило заняться этим, и, конечно же, о своем заработке.
В один из «длинных» майских выходных придорожные девочки облюбовали трассу М1, в народе именуемую «олимпийкой». Эта транзитная магистраль — часть европейского маршрута Е30, проходит через Беларусь от Польши до России. Помимо белорусских, ездят здесь иностранцы: дальнобойщики, деловые люди, туристы. И в какую сторону из столицы по М1 ни поедешь — возле автозаправок и кафе стоят женщины.
Километрах в 40 от столицы по обеим сторонам от дороги у двух придорожных кафе с большими стоянками «отстаиваются» дальнобойщики. Мы были готовы ждать вечера, предположив, что интимные утехи девочки предлагают клиентам под прикрытием темноты, но…
— Что вы, они же здесь с утра работают, без выходных-проходных! — рассмеялся российский водитель большегруза, с которым удалось разговориться. — Да вон смотрите, на той стороне дороги девчонка стоит.
Женщины, стоящие на обочине в ожидании клиентов, откровенно скучают, поэтому соглашаются рассказать о себе — только чтобы не показывали их лица, «чтобы дети и знакомые не узнали, чем мы занимаемся».
— Я пьяница, вот и стою здесь, — хрустя чипсами, заявляет подвыпившая блондинка Надя. С этими словами женщина махнула рукой, развернулась и пошла в сторону стоянки. От ее подруги узнаем, что Надя не только любит выпить, но еще и наркотиками балуется, «и денег должна всем на свете», поэтому соглашается на все, что ей предлагает клиент.
— А что еще остается? Я из маленького городка, работы нет, а если и есть, то зарплата маленькая, а содержать себя и детей надо. Их у меня двое — 14 и 17 лет. Алименты на двоих от бывшего — полтора миллиона. Да еще съемную квартиру надо оплачивать, — откровенничает женщина, назвавшая себя Майей. — Мне 39 лет, высшее образование, много лет занимала должности, а пришлось выйти сюда. Если бы мне раньше сказали, что я буду заниматься проституцией… Ай.
По признанию Майи, первый раз выходить на трассу ей было страшно. Но, говорит, ей повезло: первые двое клиентов были адекватными мужчинами, которые за час работы заплатили 700 тысяч рублей, потом работа заладилась.
— Сейчас я выхожу, когда у меня есть необходимость. Делаю перерыв на отдых, когда мне захочется. Иногда отпуск себе устраиваю. В заморские края отдыхать не езжу, предпочитаю Одессу.
Для дорожной проститутки Майя выглядит неплохо: с маникюром и педикюром, аккуратная стрижка, на шее и руках — серебряные украшения. Лишь одежда намекает на профессию: майка с глубоким декольте, короткие шорты и туфли с кокетливым бантиком, на высоком каблуке.
— Кто-то выглядит хуже, кто-то лучше. Все зависит от женщины. Кто работает давно, тот меньше за собой следит. Я же и за собой слежу, и за диетой, питанием, потому что у меня есть стимул и желание работать. Мои клиенты — довольно обеспеченные люди, поэтому и вид у меня должен быть соответствующий. Кто-то хочет, привозит с собой одежду запасную и несколько пар обуви — часто ноги устают, можно переобуться, пониже каблучок чтобы был.
Майя говорит, что среди клиентов больше всего «дальнобоев»: белорусы, поляки, русские, литовцы, попадаются и на легковушках. И машины у клиентов разные — от древних Volkswagen Passat до новых полированных BMW.
— Обслуживание — в кабине или салоне машины. С дальнобойщиком — на стоянке, на легковушке отъезжаем в лес. Если машина «богатая», это не значит, что с клиента больше денег снимешь — даже наоборот, они зажимают, требуют скидку. Очень жадные россияне и поляки, кто-то даже сдачу просит. А как-то отъехала с одним в лес, у него все быстро завершилось, так он мне заявляет: «Ну ничего себе ты зарабатываешь — всего за 2 минуты полторы тысячи [российских] рублей!».
От того, что на майские праздники в страну приезжали гости из России, девочкам, говорят, ни горячо ни холодно: прибыли никакой.
— Что с них толку — вон, несутся мимо, — махнула вслед машинам с российскими номерами Майя. — Вот дальнобойщики неплохие есть, но сейчас им трудно стало работать — строго за каждый евро надо отчитываться по документам. Знаю, потому что многие водители нам душу свою изливают, особенно люди постарше. Жалуются, что тяжело им работать, весь свой негатив выливают на нас. Приходиться выслушивать.
Однако, несмотря на финансовые трудности клиентов, женщина убеждена, что проституция будет существовать всегда: «Пока будут мужчины — эта работа будет».
— Знаешь, деньги эти очень легкие, — быстро перешла на «ты» Майя. — Ну морально разве что немного тяжело, но потом привыкаешь. Отсюда потом вырваться очень тяжело. Во-первых, вырабатывается клиентура. Если хорошо обслужила — просят номер телефона, а потом звонят, приезжают, платят хорошие деньги. Привыкаешь к большим деньгам. Но как они приходят — так быстро и уходят.
Выделить какой-то один типаж или возрастную категорию мужчин, которые пользуются услугами девочек, Майя не берется.
— Мужики бывают разные, от 20 до 50 лет. Конечно, есть и постарше, но это редко. Бывают клиенты с отклонениями интересными или желаниями особенными. Вообще, можно много заработать, если действительно работать сутками. Я тебе скажу, что обычно у меня получается миллионов 20 в месяц. Платят и в российских рублях, и в долларах, и в евро, вот только в гривнах не надо, — смеется женщина. — Сейчас заработка хватает, а если бы я работала на заводе, то было бы денег — только снимать квартиру и заплатить коммунальные, на все остальное осталось бы миллиона полтора. Жить за такие деньги невозможно. Но я никого на трассу не зову: работа такая — от безысходности.
Стоимость услуг всех дорожных проституток примерно одинакова: за оральный секс — от 15 до 20 долларов, традиционный — от 25 до 50 долларов.
— Конечно, расценки очень гибкие, можем и скидку сделать. Например, если клиент сразу комплекс захочет. Кто-то предпочитает анальный секс — примерно та же стоимость, что и за обычный, хотя, глядя на конкретного человека, могу накинуть немного.
Пока мы разговариваем, рядом периодически притормаживают легковые машины — водители интересуются стоимостью услуг. Майя наклоняется так, чтобы мужчина мог заглянуть в глубокое декольте, и озвучивает расценки: «350 тысяч — орал, 500 — секс».
— Почему так дорого? Давай 200! — торгуется водитель. Майя не соглашается и машина уезжает.
— Я не буду работать за 200 тысяч. Может быть, когда не будет денег, и соглашусь, но сейчас я не на мели.
Майя заверяет, что во время секса, даже орального, всегда использует презерватив.
— Вот, с собой ношу презерватив, смазку для анального секса, — демонстрирует содержание маленькой сумочки женщина. — Есть клиенты, которые не хотят презерватива, но я с такими не связываюсь. Еще стараюсь не садиться в машину, если там больше двух человек, мало ли что.
Со стороны стоянки к женщине направляется клиент-дальнобойщик. Минуты две переговоров — и Майя на час исчезает в кабине тягача с российскими номерами. Его коллега, выдворенный на время из машины, топчется возле грузовика.
— Не меня не смотрите, я услугами не пользуюсь, — смутился мужчина. — А что коллеги девочек снимают — я не осуждаю. У мужчины склад такой — природа требует своего. А женщинам деньги зарабатывать надо. Девчонки работают везде — и в России, и в Европе. И хоть из разных стран они, по внешнему виду друг от друга не отличаются, даже наше бывают симпатичнее и культурнее где-то.
В это время на обочине появились новые девочки. Одна выглядит ярко: длинные волосы с красноватым оттенком, черное декольтированное платье и туфельки-балетки.
— В такой обуви стоять легче, чем на каблуках. Ноги устают. Я здесь давно, первый раз вышла на трассу, когда мне 22 года было. А сейчас — 36, но выгляжу моложе, — улыбается темными испорченными зубами женщина. — С мужем я в разводе, мать-героиня — шестеро детей. Старшему — 14 лет, младшему будет три. На малого пособие получаю 2 400 000. Это деньги? В день мне минимум 400 тысяч надо. Вообще у меня дом свой есть, дали как многодетной. Ремонт делала, тоже деньги нужны были очень. Родных у меня нет, мама была лишена родительских прав, а потом она умерла.
Женщина говорит, работать на дороге трудно: «Милиция постоянно устраивает облавы на дорогах, даже в лесу из машин вытаскивают».
Водители активно реагируют на яркую внешность проститутки, поэтому минут через десять она уезжает с очередным клиентом.
— Я уже домой поеду, отработала, такси уже вызвала, — говорит ее подруга. — Ну да, мы все время на такси на трассу и обратно ездим. В одну сторону тысяч 160 таксисты берут. Вообще, я здесь уже давно работаю. Здесь многие по несколько лет стоят. Ведь у некоторых кредиты, дети. Что нам, подоконники грызть? А чего мужики к нам едут, известно: жены ленятся, голова болит. Один мой клиент как-то сказал: «Моей жене за месяц только брови не болели».
Через некоторое время на дороге появляется Майя с размазанной по лицу помадой.
— Все, отработала, — говорит женщина, жуя жвачку и одновременно ковыряя в зубах зубочисткой. — Нелегкий труд, порой неблагодарный. Иногда за день так наработаешься… Какой бы ни был хороший презерватив, все равно есть трение. Поработаешь с несколькими клиентами — все болит.
Некоторые проезжающие мимо нас автомобилисты сигналили и махали руками. Майя в ответ улыбается и посылает воздушные поцелуи.
— Когда в машине женщин нет, мужики нас приветствуют. А женщины если едут, то они из машин головы готовы свернуть, нас разглядывая — как будто мы какие-то особенные. А ты смотри (это уже нам) — если появится Volkswagen Touareg, будем вместе с тобой удирать. «Полиция нравов» на ней ездит. А ты со мной стоишь, так что тебя тоже заметут. Хотя на проститутку ты не похожа и настроение у тебя не такое — люди издалека чувствуют, видишь: сколько стоим — никто не останавливается. Не сможешь ты работать с таким подходом.
Уже вечер. Майя достает из маленькой сумочки длинный фликер на липучке и цепляет на эту самую сумочку.
— Слышала шутку, что белорусских проституток от других можно отличить по обязательному фликеру? Во, не шутка. А то стемнеет сейчас, и меня видно не будет, да и ГАИ оштрафовать может. Сейчас отработаю и домой поеду, останется здесь одна Надя пьяная, ее и будут брать…
Дороги — кровеносная система любой страны, и многие российские дальнобойщики не гнушаются прогонять через нее контрафакт и другие незаконные грузы, включая поддельную алкогольную продукцию и наркотики.
В Союзе производителей алкогольной продукции считают, что доля суррогатного алкоголя на прилавках магазинов достигает 50%. Значительная часть этого спиртного перевозится дальнобойщиками по подложным документам, о чем они прекрасно осведомлены.
Причина популярности большегрузов при реализации контрабандистских схем понятна. На федеральных трассах нет такого усиленного контроля, как на погрузочных станциях РЖД, а из-за большого количества грузовиков у правоохранительных органов просто не хватает людей и ресурсов проверить всех (как именно они проверяют фуры, расскажем далее). Водители фур перевозят товары с поддельными акцизами на миллиарды рублей, не сильно рефлексируя из-за массовых смертей своих же соотечественников от некачественных спиртных напитков.
Дальнобойщиков с гектолитрами паленого виски, водки и другого крепкого алкоголя ловят так часто, что ленты региональных новостей просто пестрят соответствующими заголовками. Тяжелые наркотики перевозятся в не менее впечатляющих объемах.
В Новой Москве задержали 10 фур с контрафактным алкоголем. Полицейскими обнаружено и изъято свыше 200 тысяч бутылок суррогатного алкоголя, емкостью 0,5 и 0,7 литра. >>>
Фура, перевозившая 22 тысячи бутылок контрафактной водки, задержана на Дону. Инспекторы остановили грузовик DAF на 856-м километре федеральной трассы М-4 «Дон». >>>
Камышинская полиция нашла 20 тонн контрафактной водки в фуре с детским питанием. Как установили специалисты, акцизные марки на бутылках оказались поддельными. >>>
Дальнобойщик ввез в Россию через Челябинскую область 60 кг героина из Киргизии. Водителя большегруза признали виновным в контрабанде наркотиков и приговорили к 19 годам колонии. Подсудимый признал свою вину частично, заявив, что о тайниках с героином якобы не знал. >>>
В Новосибирске задержаны двое дальнобойщиков – около 80 кг героина и 27,5 кг гашиша они провозили в скрытых полостях под кузовом КамАЗа. По документам, наркокурьеры-дальнобойщики приехали в Новосибирскую область для продажи винограда. >>>
Водители больших грузовиков не могут похвастаться дисциплиной и соблюдением правил на дороге. Любой российский автолюбитель от Камчатки и до Калининграда может рассказать о десятках аварийных ситуаций в исполнении водителей грузовиков, которые могли закончиться печально или привели к трагичному исходу для других участников движения.
По данным ГИБДД, за последние три года количество ДТП с участием большегрузов выросло на 17,7 % . За 2014 год из-за нарушений ПДД, которые допустили водители грузового транспорта, произошло 10 256 происшествий. В результате мы имеем дело с цифрами, которые больше похожи на новости из Сирии – более двух тысяч погибших и 12 тысяч раненых водителей и пассажиров.
Из-за превосходящего количества легковых автомобилей на трассах, статистика происшествий с грузовиками теряется в общей массе и не привлекает должного внимания. Но из-за несопоставимых габаритов ДТП, где фигурирует большегруз, практически всегда заканчиваются гибелью пассажиров легкового транспорта.
Кроме безрассудного лихачества, водители большегрузов частенько засыпают за рулем, таранят своими фурами легковые машины, сбивают людей на обочинах и пешеходных переходах. Хронические проблемы дальнобойщиков – плохое здоровье, бесконтрольное употребление стимуляторов, чрезмерная усталость из-за длинных рейсов, наплевательское отношение к безопасности и жизни окружающих. Но почему-то невыносимые условия труда, которые угрожают их собственной жизни и здоровью окружающих участников движения, не вынуждают водителей большегрузов организовать акцию протеста.
Все вышеперечисленные проблемы попытались радикально решить в 2013 году, обязав всех водителей большегрузов установить тахографы (устройства, которые регистрируют время работы и отдыха водителей). По данным Госавтоинспекции МВД России, в 2014 году было составлено более 170 тысяч протоколов за отсутствие или некорректное использование тахографов.
По данным компании Daimler, 90% аварий с грузовиками происходят по вине водителей, а в 12% аварий ту или иную роль играет усталость дальнобойщика. За 2014 год водители грузовых автомобилей 2 910 077 раз нарушали правила дорожного движения, из них 19 368 вообще не имели право управлять транспортными средствами подобного типа.
Видеорегистратор снял, как грузовик раздавил пенсионерку в Казани. >>>
Страшное ДТП устроил дальнобойщик на трассе «М-51» под Новосибирском, убив троих рабочих. >>>
В Краснодарском крае заснувший за рулем MAN водитель протаранил два легковых автомобиля, в результате чего погибли три человека. >>>
Пьяный дальнобойщик протащил по дороге и повредил пять припаркованных автомобилей в Красноярске. Объяснить свои действия водитель не смог – открыв дверь кабины, он упал на землю и еще длительное время не смог прийти в себя. >>>
Страшное ДТП в Татарстане – на трассе М-7 фура, ехавшая по мосту, сорвалась с 30-метровой высоты в реку Вятку. В результате аварии мужчина погиб на месте. >>>
На трассе М-10 под Тверью фура въехала в толпу бастующих дальнобойщиков, один погибший. >>>
Видеорегистратор снял, как грузовик раздавил пенсионерку в Казани. >>>
Страшное ДТП устроил дальнобойщик на трассе «М-51» под Новосибирском, убив троих рабочих. >>>
В Краснодарском крае заснувший за рулем MAN водитель протаранил два легковых автомобиля, в результате чего погибли три человека. >>>
Пьяный дальнобойщик протащил по дороге и повредил пять припаркованных автомобилей в Красноярске. Объяснить свои действия водитель не смог – открыв дверь кабины, он упал на землю и еще длительное время не смог прийти в себя. >>>
Страшное ДТП в Татарстане – на трассе М-7 фура, ехавшая по мосту, сорвалась с 30-метровой высоты в реку Вятку. В результате аварии мужчина погиб на месте. >>>
На трассе М-10 под Тверью фура въехала в толпу бастующих дальнобойщиков, один погибший. >>>
В “братстве дальнобойщиков” существует своеобразный кодекс чести. Как показывают результаты опроса, поддержка и взаимовыручка – далеко не пустые слова для водителей фур.
Больше груз – больше взятки
Дальнобойщик в рейсе – легкая добыча для недобросовестных сотрудников дорожного надзора. Поскольку техническое состояние многих большегрузных автомобилей оставляет желать лучшего, придраться инспектору всегда есть к чему. Ситуацию усугубляют постоянные осевые перегрузы и нарушения скоростных режимов, которыми зачастую грешат водители грузовиков.
Водители фур не скрывают, что решают свои проблемы на трассе исключительно “на месте”, предпочитая дать должностному лицу взятку, чем составлять протокол и делать все по закону. Так работала и продолжает работать система, которая всех, видимо, устраивает, в отличие от новых сборов с дальнобойщиков. К регулярным поборам на дорогах водители фур относятся весьма смиренно.
В соответствии федеральным законодательством, штраф водителю за перегруз достигает 10 тысяч рублей (при перегрузе более 50%), а для юрлиц – от 350 до 400 тысяч. Пункты весового контроля сегодня считаются главным кошмаром дальнобойщиков. Миновать такой пункт без взятки практически нереально. По новому закону, вступившему в силу в 2015 году, протокол и постановление выносятся на месте выявления нарушения – на пункте весового контроля инспектором автодорожного надзора. Раньше протоколы оформляли сотрудники ГИБДД, а дорожный надзор лишь выявлял факты перегруза.
Взятка по схеме "дальнобойщик – гаишник" остается грустным символом грузоперевозок, несмотря на растущее количество уголовных дел по обвинениям в коррупции.
Специфика работы дальнобойщика предполагает постоянный поиск обходных путей, чтобы миновать пункты весового контроля, поскольку большинство фур позволяют проходить трассу с заведомым перегрузом (до 20–25 тонн на автомобиль).
Это приводит к досрочному износу и разрушению дорожного полотна, аварийным ситуациям на дорогах и незаконному обогащению правоохранителей, получающих взятки за молчаливое согласие с происходящим.
Более 40% грузового транспорта (почти каждая вторая фура) движется по дорогам России с нарушением весогабаритных параметров. По данным Росавтодора, это выше среднеевропейского уровня аж в восемь раз.
Как показывает практика, основными причинами ДТП с участием большегрузной техники становится именно перегруз (особенно если масса прицепа больше массы основного большегруза). Технически неисправные автомобили с большой массой представляют на дороге гораздо большую угрозу, чем другие виды транспорта.
Дальнобойщик зарабатывает на перегрузах и высокой скорости движения. Они охотно делятся со своими коллегами практикой нарушения правил перевозки грузов для обеспечения прибыли.
“По 700, по 1000 километров, когда часов 30 без сна еду. Если по-честному, то ездить бы по 8 часов в день и возить по 20 тонн, а не по 40 и чтоб труд мой ценился справедливо, но это где-то в другом мире возможно, не у нас. Так что и дальше будем возить перегрузы и режим сна и отдыха не соблюдать. Соответственно, и коррупция будет процветать из-за этого.” >>>
"Если работать «по чистому» – то не заработаешь. Бывает, по 15 часов за рулем. Пока здоровье позволяет, 4 часа поспишь, и вперед. Я учитываю стандартную расценку 12 евроцентов за километр и составляю себе график работы. Простои на границе, погрузка, разгрузка не оплачиваются. Поэтому приходится наверстывать упущенный заработок тем, что за сутки проходишь 1200 — 1400 километров". >>>
Чтобы снизить сумму штрафа за перегруз, дальнобойщики часто подделывают товарно-транспортные накладные. На стоянках для большегрузов работают компании, за умеренную плату печатающие документы, лицензии и разрешения на перевозимый товар.
Многие дальнобойщики месяцами не бывают дома, что приводит к переоценке жизненных ценностей и – как следствие – проблемам с мужским здоровьем. Вместо мужественного образа трудоголика-"добытчика" для своих родных (или сериального хохмача), в народе за последние годы сложился принципиально иной образ дальнобойщика, который планомерно разрушает идеалы семьи, заводит любовницу (лучше несколько – по всему маршруту следования), умножая проституцию и количество венерических заболеваний в окрестностях федеральных трасс (достойные исключения есть, но их мало).
Хроники семейной жизни дальнобойщиков с одного из женских форумов ужасают.
Степень морального разложения водителей большегрузов можно оценить по заголовкам новостей.
В притоне для водителей-дальнобойщиков в качестве проститутки держали двухлетнюю девочку. Маленькая Рита, похищенная в Новороссийске, оказалась в борделе для водителей-дальнобойщиков, где девочку неоднократно насиловали. >>>
«Живой товар» задержали на границе с Литвой. В фуре пограничники нашли молодую проститутку из Калининградской области, которою водитель спрятал в багажном отделении. >>>
Водитель умер во время секса с проституткой в одном из придорожных мотелей для дальнобойщиков. >>>
Сами дальнобойщики радостно шутят на форумах, что "плечевые" (проститутки, работающие на трассах) – самые верные коллеги и попутчики на дороге. Большинство водителей фур не смущает, что среди "придорожных" жриц любви около 30-40% инфицировано смертельно опасными заболеваниями – гепатитами или ВИЧ.
После очередного рейса эти люди возвращаются к женам, которые ждут их месяцами, и помимо денег, о которых они так часто говорят в последнее время, приносят домой смертельно опасные инфекции. Но когда дальнобойщики рассуждают о прибыли и заработке, аргумент про семью (довольную жену, сытых детей) приходится как нельзя кстати. via
