Вологодская глубинка любовь моя

Любовь моя, глубинка вологодская,
Напевный,северный,особый говорок,
Дома с амбарами,хлевами да колодцами,
Где нет железных и асфальтовых дорог.
Тут время будто встало на обочине,
В пыли, где жёлтым пижма зацвела,
Загублена деревня , раскурочена,
А мощь и слава диким лесом поросла.

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

© Все права принадлежат авторам, 2000-2020. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. 18+

Вологодская глубинка – любовь моя.

Прошло уже 20 лет, как я не была в этой глуши, на Родине своих предков. Нестерпимая тоска и ностальгия заставили меня отправиться в путь. Путь долгий, но раньше, в моём детстве, он был ещё длинней. Приходилось ночевать на пристанях, если не было билетов, спать на металлическом полу парохода, если билеты доставались только палубные. Три, а в редких счастливых случаях, два дня мучений быстро забывались. Проходил год, наступало лето, и с новой, необъяснимой силой тянуло на родину предков, в дикий голодный, забытый Богом край.

И так, последний раз я была тут лет 20 назад. Я несколько раз привозила сюда своих детей, и мне удалось привить любовь к этому краю своей дочери. В августе 2007 мы с ней и с внучкой вновь приехали сюда. Это настоящее чудо снова оказаться здесь!

Ещё несколько метров, и на угоре покажется церковь. Сердце бешено колотится. Вот она, полуразрушенная, всё ещё гордо возвышается над деревнями: Пожарищем, Варнавином, Харином, Чупиным, а все они, возвышаются над деревней Подгорная. Эта деревня единственная располагается под горой. Остальные – на угорах, под ними, грациозно извиваясь, протекает речка Илиза. Теперь это уже не речка, а всё, что от неё осталось. Обмелела Илиза, впрочем, как и Сухона.

Рядом с церковью – школа, 4-х-летка. Она уже давно заколочена. Сейчас детей совсем не видно,
из взрослых только пожилые да старые. Все до боли знакомые. Меня всегда умилял этот обычай: здороваться со всеми, знакомыми и незнакомыми. Здороваюсь и я и, в ответ на любопытные взгляды, поясняю, что я Люба Комаришнина, дочь Павлы. Комаришна – было прозвище моей бабушки. Здесь всех знают и зовут только по прозвищам. Бабушка – Шалаевская Надежда Андреевна, была Комаришна потому, что отец её был по прозвищу Комар. «А, жива ли Павла?» – слышу вопрос. «Нет. Павла умерла»

Пожарище, с редкими ещё жилыми домами, позади. Вот мы уже с трудом перебираемся через разлившийся ручей с преувеличенным названием – речка. В речке Варнавке – ключевая вода. Мостки через неё теперь делать некому, мужиков почти не осталось. Осталось подняться на угор, и мы – на Варнавине. Первым в деревне был дом моей бабушки, он и сейчас первый, только не дом это теперь, а груда развалин. Не тронутыми оказались лишь туалет, да скотный двор. На двери туалета шуточная надпись. Её делала я когда-то, в молодости. Остановились мы у соседей. Помимо их в деревне ещё три жилых дома. Остальные заколочены. Остановиться, впрочем, можно в любой избе. Все тебя помнят, тебе рады. Народ здесь добрый, наивный, не испорченный цивилизацией. Нет здесь тех циников, что помещают свои письма о вологодских деревнях в Живом журнале. Вам, господа циники, впрочем, как и мне, посчастливилось родиться в Питере или Москве и не пришлось хлебнуть того лиха, что моим любимым, наивным и открытым, жителям вологодской глубинки. Я их очень люблю, мне их бесконечно жаль…

Ещё год не прошёл с последней поездки, а меня снова тянет в эти бескрайние просторы, в этот северный край необыкновенно красивой природы. Хочется вдохнуть этот воздух, чистый, но уже не пахнущий сеном, клевером и навозом. Скотину уже почти никто не держит. На все деревни три коровы, одна лошадь да несколько коз.

Почти год прошёл с последней поездки, а чувство печали не покидает и по сей день. Сначала я не могла объяснить, откуда эта печаль. Потом поняла, а ведь ничего не изменилось за прошедшие десятилетия. Даже в избах всё те же лавки, самодельные пристроенные к стенам шкафчики, и избы всё те же, покосившиеся с маленькими окошечками. И ещё очень жаль лес, который беспощадно вырубается, а машины-лесовозы разбили всю дорогу, которую ремонтировать теперь некому. Беспробудно пьют оставшиеся мужики, приоритетный товар в магазинах: пиво, вино, водка.

На следующей странице я напишу диалект жителей глубинки Вологодской области. С детства я помню эти слова. А приезжему без переводчика делать там нечего.

про жизнь в Харовском районе Вологодской области:
40 км грунтовой дороги. 35 деревень. 12 человек жителей. Скоро не останется никого.
"Корыто, лыжи, велосипед" – Авторы сценария Иван Твердовский, Евгений Кокусев. Режиссер Иван Твердовский
Производственная компания ООО «КИНОАРТЕЛЬ» – Россия, 2013

«Корыто, лыжи, велосипед» Твердовского – картина, в общем-то, не самая радостная. Глубинка, социальные работники, развозящие продукты на десятки километров – в отдаленные дома, где живут старики. Однако здесь есть оптимизм, создаваемый симпатией автора к своим героям, да и характеры у этих самых героев – что надо! Чего только стоит разговор столетнего старика и парочки соцработников (тоже немолодых). «К тебе же губернатор на столетие приезжал» – «Х…и он мне сдался: посидел минут двадцать – и уехал. Президент же не приезжал» – «Он тебе поздравления прислал. Всем столетним присылают» – «Х..и мне эти поздравления…».